В германской армии и в полицейских военизированных формированиях служило много бывших советских граждан. Они подразделялись на четыре основные категории: а) "восточные добровольческие" формирования; б) части Русской освободительной армии (РОА); в) строительные батальоны организации Тодта; г) так называемые "хиви".

Первые "восточные добровольческие" части германское командование начало создавать в июле-августе 1941 года из жителей прибалтийских республик. С весны 1942 года, когда немцы начали ощущать нехватку войск для охраны своего тыла от действий партизан, они приступили к формированию воинских и полицейских подразделений из украинцев, белорусов, русских, представителей других национальностей.

Поначалу формирование восточных войск немцы пытались осуществлять на основе добровольного волеизъявления граждан. Когда же таковых оказалось мало, были использованы иные меры воздействия: голод, дезинформация, шантаж и т.д.

Как свидетельствуют многочисленные источники, комплектование восточных частей происходило примерно по такой схеме. В лагерь военнопленных прибывали вербовщики от германского командования, белоэмигрантов, эмиссаров Власова и приступали к выявлению лиц, по различным причинам согласившихся вступить на службу в германскую армию. Они составляли ядро будущего подразделения. По количеству добровольцев оно, как правило, значительно не дотягивало до установленной штатной численности.

Недостающих новобранцев отбирали уже по принципу физической годности к несению строевой службы. Фактически, им предлагали альтернативу: либо служба в германской армии, либо смерть от голода, болезней, непосильного труда и т.п. В итоге многие пленные соглашались надеть германский мундир, в том числе и по такой причине, как надежда при удачном случае с оружием в руках перейти на сторону партизан или Красной Армии. О том, что у "своих" их ждет лишь штрафбат и гибель в первом же бою, они не думали или не догадывались. Мужчины призывного возраста, загнанные в гражданские лагеря, тоже не имели особого выбора: либо служба в восточных войсках, либо каторжный труд в Германии.

Примерно таким способом формировались летом 1942 года три батальона на оккупированной территории Орловской области: 1-й батальон - в Орджоникидзеграде, 2-й - в районе г. Трубчевска, 3-й - в районе Плюсково (20 км севернее Трубчевска). Во главе батальонов, рот и взводов находились бывшие советские офицеры. При командирах батальонов состояли немецкие офицеры не ниже лейтенантов; в ротах, взводах и отделениях - немецкие унтер-офицеры и солдаты. Они выступали в качестве контролеров-надзирателей за правильным и своевременным выполнением приказов немецкого командования, их указания были обязательны для каждого бывшего советского военнослужащего, какую бы должность он ни занимал.

По немецким данным, всего было создано более 180 таких формирований, в том числе русских - 75, из донских, кубанских и терских казаков - 21, туркестанских и татарских (из жителей Татарстана и Крыма) - 42, грузинских - 11, из народов Северного Кавказа - 12, азербайджанских - 13, армянских - 8, не считая частей и соединений из эстонцев, латышей и литовцев.

Формирование восточных войск осуществлялось в тыловых районах армий под руководством начальников тыловых районов армий и групп армий. В частности, в тылу группы армий "Центр" этими вопросами занимался генерал М. Шенкендорф, в тылу 2-й танковой армии - генерал Бернгард. К 2 декабря 1942 года в тылу группы армий "Центр" было образовано 94 добровольческих формирования: от отдельных взводов до полков. Численность и кадровый состав этих войск показаны в таблице.

Из этой таблицы следует, что основной организационной и боевой единицей восточных войск в конце 1942 года в составе группы армий "Центр" была рота численностью 120-150 человек. Роты существовали как самостоятельные подразделения, так и в составе батальонов. Штатная численность восточных батальонов определялась в 900-1000 человек, однако в тот период в них насчитывалось от 400 до 650 военнослужащих. Казачьи роты, эскадроны и батальоны были обеспечены конским составом и насчитывали в своих рядах соответственно по 145, 300 и 900 всадников. Помимо оказавшихся в плену бывших советских граждан в казачьих войсках было много белоэмигрантов. Среди восточных формирований заметно выделяются запасный полк "Центр" и 700-й штаб восточных войск особого назначения, первый из которых имел в своем составе 1100, второй - 3300 человек.

В каждое восточное подразделение обязательно входили немецкие военнослужащие: офицеры, унтерофицеры и рядовые. Количество их зависело от численности добровольческой части. Всего на 28.596 советских добровольцев, находившихся в восточных формированиях группы армий "Центр" на 2.12.1942 г., приходилось 1767 немецких военнослужащих, соотношение которых равнялось соответственно 16 : 1, что свидетельствует о высокой степени доверия немцев советским добровольцам.

Процесс формирования восточных частей и подразделений занимал от двух - трех до шести месяцев.

В ходе его роты и батальоны укомплектовывались вооружением, личным составом, который обмундировывался в немецкую форму, принимал присягу, проходил необходимую военную подготовку. Боеспособность добровольческих формирований была неоднородной.

Во всяком случае, для борьбы с партизанами немецкое командование считало их вполне подготовленными. Так, в донесении начальника тылового района 2-й танковой армии генерал-лейтенанта Бернгарда от 19.12.1942 года отмечено:

"617-й восточный батальон (618 русских, 44 немца) полностью боеготов. Моральное и физическое состояние личного состава можно оценить как вполне хорошее... Батальон годен для борьбы с партизанами в тыловом районе армии. 621-й восточный артиллерийский дивизион (352 русских, 38 немцев) полностью пригоден для немедленного ведения боевых действий на рубеже реки Десна. Для борьбы с партизанами в тыловом районе армии пригоден".

Укомплектованные и обученные восточные части и подразделения передавались для боевого использования в прямое подчинение различных командных инстанций. В начале 1943 года в распоряжение командования группы армий "Центр" поступили: 700-й штаб восточных войск особого назначения, запасный полк "Центр" и 10 восточных батальонов. Командующему охранными войсками группы армий был переподчинен 600-й казачий батальон. Командир 201-й охранной дивизии получил 201-й восточный кавалерийский эскадрон, 203-й охранной дивизии - две восточные роты, 221-й охранной дивизии - две восточные роты, 286-й охранной дивизии - 286-й восточный кавалерийский эскадрон.

Для улучшения руководства восточными войсками в борьбе с партизанами в некоторых армиях были созданы специальные штабы. Так, в донесении командования 2-й танковой армии от 24 ноября 1942 года в генеральный штаб сухопутных войск содержалась просьба утвердить штаты уже действовавшего штаба восточных войск особого назначения. В качестве обоснования необходимости создания этой структуры было отмечено: "Коменданту тылового района армии подчинены 5 охранных и караульных батальонов, 6 восточных, один сводный кавалерийский отряд и большое количество сторожевых команд. Комендант тылового района армии не в состоянии в пределах обширных районов тыла армии наряду с выполнением многочисленных задач осуществлять непосредственное руководство таким большим количеством частей".

При этих штабах обычно создавался взвод связи, офицеров которого прикомандировывали на период боевых действий к добровольческим частям. На них возлагалась обязанность постоянно информировать командование штаба о состоянии дел в данной воинской части и обеспечении правильного понимания отданных приказов ввиду языковых и других различий, а также контроля за неуклонным претворением их в жизнь.

15 декабря 1942 года в составе генерального штаба сухопутных войск была учреждена должность генералинспектора восточных войск, которую занял генерал Г.Хельмих. Он являлся советником начальника генерального штаба сухопутных войск по всем вопросам деятельности добровольческих сил, входящих в состав сухопутных войск. Главной задачей генерал-инспектора являлось обобщение опыта боевых действий восточных войск, использование его для обучения и повышения боеспособности добровольческих формирований.

Восточные войска использовались на охране тыловых объектов, железных и шоссейных дорог, в борьбе против партизан. Так, в конце ноября 1942 года 700-й штаб восточных войск совместно с 634-м батальоном провели карательную операцию против партизан и населения в районе Осинторф, а также Смоляны, Обольцы (северо-западнее Орши); 603-й батальон участвовал в прочесывании местности в районе г. Лепеля; 604-й батальон вел бои с партизанами в районе Костюковичей. 601-й и 605-й батальоны несли службу по охране участков железной дороги Борисов - Орша - Смоленск.

В отчете от 10 ноября 1942 года о проведении операции по очистке от партизан района станции Пригорье Смоленской области, которой руководил начальник полиции Рославльской районной комендатуры бывший полковник РККА Волков, сообщалось:

"Всего проверка проведена в 60 населенных пунктах... Из числа задержанных... 96 человек были переданы в руки службы СД, которая вынесла им приговор. Среди переданных находились 3 партизана, которые были посланы в деревни связными, 15 членов партии, 7 комсомольцев... Среди осужденных не было лиц, находящихся на службе немецких вооруженных сил".

По немецким данным, только с ноября 1942 по март 1943 гг. на оккупированной территории СССР против партизан были проведены 25 крупных операций с использованием войск Вермахта, СС и полиции, а также восточных батальонов.

Как свидетельствуют немецкие источники, нацистское руководство в целом было удовлетворено деятельностью добровольческих формирований. Так, в донесении командования 4-й немецкой армии в штаб группы армий "Центр" от 18 декабря 1942 года сказано:

"Большинство восточных и казачьих частей несет службу охраны в тыловом районе армии, в тылу корпусов, дивизий, а также используются для охраны железных дорог. Часть из них ведет борьбу с партизанами... Во всех вышеперечисленных мероприятиях подразделения показали себя с хорошей стороны. Командные инстанции, которыми подчинены восточные и казачьи части, особо отмечают, что личный состав подразделений охотно принимает участие в акциях Против партизан. Все поставленные перед ними задачи были выполнены".

Характеризуя действия 623-го казачьего батальона (491 русский, 23 немца), командование 3-й танковой армии в донесении от 14 декабря 1942 года сообщало:

"Казачий батальон используется в борьбе с партизанами, и при этом личный состав показал себя с хорошей стороны. Казаки быстро распознали тактику действий партизан, и уверенные действия на знакомой местности делают эти подразделения особенно ценными. В надежности личного состава в боевых условиях сомнений нет".

Наряду с использованием добровольческих формирований, для борьбы с партизанами из их личного состава создавались небольшие шпионско-диверсионные группы. В качестве агентов и лазутчиков карательных органов они проникали в партизанские отряды, разведывали их силы и месторасположение, вели антисоветскую пропаганду и другую подрывную деятельность. Группами по 5- 10 человек они шныряли по лесам и в случае встречи с партизанами под видом "своих", "окруженцев" пытались пристроиться к ним, войти в доверие, чтобы совершить убийство командиров или добыть разведданные.

В начале 1943 года немцы приступили к созданию частей так называемой Русской освободительной армии во главе с генерал-лейтенантом А.А. Власовым.

Среди солдат и офицеров, вовлеченных в добровольческие формирования, было немало таких, кто до пленения занимал в рядах Красной Армии видные посты, имел высокие награды (в том числе Герои Советского Союза).

В период с осени 1944 по весну 1945 гг. в РОА Служили 6 генерал-майоров Красной Армии, 1 бригадный комиссар, 1 комбриг, 42 полковника, 1 капитан 1-го ранга, 21 подполковник, 2 батальонных комиссара, 49 майоров и т.д.

Начальником штаба РОА являлся бывший профессор Академии Генерального штаба, бывший заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-майор Ф.И. Трухин. Истребительной эскадрильей командовал бывший старший лейтенант Красной Армии, Герой Советского Союза Б. Антилевский, ночной бомбардировочной эскадрильей - капитан, тоже Герой Советского Союза С. Бычков. Начальником оперативного отдела штаба был полковник А. Нерянин (единственный из выпускников Академии Генштаба 1940 года, окончивший ее на "отлично" по всем предметам). Командиром 1-й пехотной дивизии РОА стал полковник С. К. Буняченко, бывший командир 59-й стрелковой бригады РККА; 2-й пехотной дивизией командовал генерал-майор РККА ГА. Зверев и т.д.

Однако среди "добровольцев" многие завербовались лишь для того, чтобы спастись от голодной смерти и при первой же возможности бежать к партизанам.

По данным Центрального штаба партизанского движения, за период с 15 июня 1942 по 15 февраля 1944 гг. из различных "добровольческих" формирований на сторону партизан перешли 8.887 человек. К особой категории советских людей, поступивших на службу германской армии, относятся так называемые "хиви" - сокращение от немецкого слова "хиль- фсвиллиге" (дословно -желающие помогать). Их тоже набирали из числа советских военнопленных и жителей оккупированных территорий, но они не входили в состав добровольческих формирований, а зачислялись в качестве вспомогательной силы для обслуживания тыла действующей немецкой армии. "Хиви" носили немецкую форму и работали на кухне, в различных мастерских, водителями автомашин, коноводами, возничими и т.д. В среднем в пехотной дивизии насчитывалось до 10% таких добровольцев по сравнению со штатной численностью личного состава, а в транспортных колоннах до 50%. К началу 1943 года в частях Вермахта служило до 400 тысяч "хиви".

Кроме названных, была еще одна категория людей, носивших немецкую форму - военнослужащие рабочих (строительных) батальонов. Их также набирали из числа лиц гражданского населения оккупированной территории и военнопленных. Например, 134-й восточный строительный батальон 2-й танковой армии к ноябрю 1942 года состоял из рабочих и крестьян Орловского и Брянского военно-административных округов (68%) и военнопленных. Батальон имел 4 роты общей численностью 786 человек, из них 46 - немецкие военнослужащие. Всего в строительных батальонах было до 15 тысяч человек. Значительное число бывших советских граждан из населения оккупированных районов и военнопленных служили в вспомогательной полиции. Она формировалась в большинстве населенных пунктов и была двух типов: а) группы по 3-5 человек при старостах деревень; б) отряды по 50-100 человек в крупных населенных пунктах. По немецким данным, в рядах вспомогательной полиции в декабре 1941 года находилось 60.420 советских граждан". В течение 1942-43 гг. численность вспомогательной полиции значительно возросла.

В одних случаях полицейские носили немецкую форму с белой повязкой на рукаве; в других - форму РККА тоже с белой повязкой на рукаве; в третьих -гражданское платье с обязательной повязкой.

В обязанности полицейских входило: следить за выполнением приказов немецкого командования и установленных им порядков; производить регистрацию жителей в населенных пунктах, выявлять и задерживать всех вновь появившихся лиц, вылавливать коммунистов, партизан и им сочувствовавших; отправлять население на хозяйственные работы; производить конфискацию теплых вещей для германской армии; обеспечивать своевременное выполнение сельскохозяйственных поставок оккупантам и т.д.

Лейтенант П.Е. Брайко, командир партизанского полка. Герой Советского Союза, вспоминал:

"Нужно сказать, что эта полиция была гораздо хуже немцев. Немец - это все-таки чужой человек, он не знал обычаев, способностей и хитростей местного населения, а свой человек, своя сволочь могла разгадывать русских людей и немцев учила. Это значительно затрудняло наше движение на восток".

Местная полиция значительно облегчала работу немцев, так как знала городской и сельский актив, за которым непрерывно охотилась. Она же хорошо ориентировалась в ближайших лесах, где располагались партизаны, и ее представители были непременными участниками карательных операций. В донесении начальника тылового района группы армий "Центр" от 3 декабря 1942 года сообщалось:

"Полиция повсеместно хорошо зарекомендовала себя и сегодня является существенным фактором для усмирения страны... Сегодня уже нельзя обойтись без помощи местной полиции в деле усмирения населения". * * *

Среди отечественных исследователей нет единого мнения относительно численности советских граждан, поступивших на службу фашизму. Так, по данным генерала М.А. Гареева, в охранных и карательных частях, в РОА и других националистических формированиях находилось около 200 тысяч человек, в том числе в боевых вооруженных формированиях более ЛОО тысяч.

По подсчетам Л. Репина, проведенным на основании документов военного архива в Потсдаме (Германия), служить в немецкую армию пошли до 180 тысяч советских граждан, из них примерно половина - бывшие военнослужащие, остальные из числа гражданского населения.

По национальному составу и названию формирований численность добровольцев распределялась следующим образом: кавказские и "туркестанские" батальоны - 40 тысяч человек, дивизия СС "Галичина" -10 тысяч, соединения и части РОА - 28 тысяч, казачьи части - 10 тысяч, строительные и рабочие батальоны - 15 тысяч, зенитные части ПВО - 5 тысяч. Всего - 108 тысяч человек. Однако в этих подсчетах отсутствуют сведения о "хиви" и вспомогательной полиции.

Более полные данные приведены в фундаментальном труде "Великая Отечественная война 1941-1945 гг.", где сказано, что к началу 1943 года в Вермахте насчитывалось до 400 тысяч "хиви", в службах по поддержанию порядка - до 70 тысяч бывших советских граждан и до 80 тысяч в "восточных батальонах" и "восточных легионах". Всего 550 тысяч человек.