Следует ли удивляться, что на таком огромном и растянутом театре военных действий, какой создавала партизанская война, едва ли могли править другие чувства, кроме постоянного напряжения, ненависти и жажды мести. И все же страшно признать, насколько легко в век культурного прогресса и достижений науки человеческие поступки могли утратить всякую гуманность, опускаясь до голого варварства.

Вместо боевых действий между регулярными войсками все больше и больше вступало в силу разжигаемое в равной мере с обеих сторон адское состязание по уничтожению и разрушению, которое оставило после себя опустошенную страну. Сводки превратились в циничный подсчет ужасов и откровенных зверств, в котором одно страдание среди тысячи теряло всякое индивидуальное значение.

По воле Гитлера (и не в меньшей мере его противника Сталина) в этой войне речь шла об окончательном уничтожении той или другой стороны. Военные действия, казалось, были нацелены на то, чтобы превратить занятую противником территорию в безжизненную пустыню, где были бы уничтожены все возможности для жизни.

С тех пор как борьбу против партизан включила в свою компетентность СС, все более отчетливо обнаруживалась цель, используя этот предлог, заодно устранить все сопротивляющиеся элементы. Только с учетом этого пункта можно вообще понять некоторые операции, проведенные против партизан летом 1943 года.

Подтверждением системы уничтожения может служить операция против партизан, проходившая с середины мая по 21 июня 1943 года в районе Борисов -Лепель под кодовым названием "Котбус". Цель этой крупной операции, которой руководил бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции фон Готберг, заключалась в уничтожении "Партизанской республики" в районе озера Палик, а также дислоцировавшихся там партизанских бригад и отрядов, усиленных советскими десантными частями. Операцию проводили крупные немецкие силы и местные добровольческие формирования, общей численностью 16.662 человек.

Большая ожесточенность боев и невозможность отличить сражающееся население от мирного вскоре стали причиной поголовного уничтожения людей в районе боевых действий. Партизаны вновь и вновь минировали тыловые дороги, тогда кто-то придумал гнать толпы сельских жителей по заминированным шоссейным и проселочным дорогам. По самым грубым подсчетам, до 3-х тысяч сельских жителей "взлетело в воздух". Кстати, генеральный комиссар Беларуси Кубе ядовито заметил министру Восточных территорий, что хотя операция привела к уничтожению, согласно сообщениям командиров, 13 тысяч "партизан", захвачены всего лишь 950 винтовок.

Трудно себе представить ужасные сцены, которые происходили в ходе карательных экспедиций против партизан. О них свидетельствует сообщение руководителя отдела пропаганды в Минске Лауха, которое генеральный комиссар Беларуси Кубе препроводил Розенбергу со следующими словами:

"В сообщении изложена разгадка, по каким причинам, даже после проведения крупных акций против партизан, число партизан не уменьшается, а увеличивается; по каким причинам снабжение фронта продовольствием из районов, прочесанных этими боевыми группами, скорее сокращается, чем возрастает... Пропаганда после таких акций, которые заканчиваются массовым расстрелом всего населения, полностью бесцельна".

И рейхскомиссар "Остланда" Лоозе в одном из писем к Розенбергу сообщал "об ужаснейших, трудно вообразимых вещах, которые происходили во время этих операций, и он спрашивал: "Что против этого Хатынь?"

Запереть мужчин, женщин и детей в амбаре и поджечь не является методом борьбы против партизан даже в том случае, если хотят истребить население". Даже если принять во внимание состояние постоянной нервозности и моральную неустойчивость некоторых восточных добровольческих формирований, а особенно бывших уголовников в батальоне Дирлевангера, то и в этом случае здравомыслящему человеку непонятно, как мог высший офицер Вермахта только на основании показаний пленных о том, что партизанам приказано в гражданской одежде смешиваться с мирным населением, отдать приказ сжигать деревни и беспощадно расстреливать население.