Разгром немецко-фашистских войск под Москвой и по следующее успешное контрнаступление Советской Армю зимой 1941/42 года имели огромное значение. Подобие карточному домику рухнули надежды и расчеты гитлеровцев на «молниеносную войну». Победа под Москвой оказала большое влияние на дальнейший ход Великой Отечественной войны и всей второй мировой войны. Это было первое крупное поражение гитлеровской армии.

«Разгром немцев под Москвой,— говорится в тезисах ЦК КПСС «50 лег Великой Октябрьской социалистической революции»,— явился началом коренного поворота в ходе войны. Окончательно был похоронен гитлеровский план «блицкрига»; перед всем миром была развенчана фальшивая легенда о «непобедимости» гитлеровской армии».

Захватив инициативу в свои руки, Советская Армия получила возможность развернуть контрнаступление на важ- нейших участках советско-германского фронта зимой 1941/42 года. В ходе этого контрнаступления войска Калининского фронта, освободив город Калинин, прорвались к Ве- лижу и Суражу и стали угрожать гарнизону вражеских войск в Витебске. Передовые части советских войск приблизились к городу на 5—6 километров. После долгих и упорных боев к весне 1942 года фронт закрепился в 80 километрах от Витебска.

Коммунистическая партия предпринимала самые энер- гичные меры по организации разгрома гитлеровской Германии, объединению усилий фронта и тыла, по активизации борьбы советского народа на оккупированной территории в глубоком тылу врага. В результате прорыва обороны противника на стыке между группами его армий «Север» и «Центр» в феврале 1942 года образовались знаменитые «Ви- тебские (Суражские) ворота».

Это был 40-километровый коридор от Велижа до Усвят, где войска Калининского фронта вошли в непосредственное соприкосновение с партизанскими отрядами Суражского, Городокского и Меховского районов. К февралю 1942 года партизанские формирования этих районов уже представляли для врага грозную силу. Они заняли большое количество населенных пунктов, образовав целый партизанский край, включавший Суражский и значительную часть Витебского, Городокского и Меховского районов. Советские войска вместе с партизанами отрядов М. Ф. Шмырева, Д. Ф. Райцева, М. Ф. Бирюлина, А. П. Дзика, Я. 3. Захарова и других удерживали коридор с 10 февраля по 26 сентября 1942 года. Эти ворота на длительный срок обеспечили надежную связь с Большой землей партизанских формирований и партийного подполья не только Витебской области, но и всей Белоруссии и даже Прибалтики.

Возникновение «Витебских ворот» не было случайностью. Дело в том, что ЦК КП(б)Б настойчиво искал по всей линии фронта проходы в тыл противника: у Гомеля, у Могилева, у Витебска. В разные районы были посланы члены ЦК КП(б)Б и его уполномоченные. «Авиации было мало, связи с оставленными товарищами терялись, руководство не могло осуществляться,— вспоминает П. К. Пономаренко.— Но мне повезло больше других товарищей. Я сам направился с группой как раз вот в этом направлении (имеется в виду Витебск.—Аег.). И, конечно, я не просто так могу угадывать, а в моем распоряжении была разведывательная информация, которую имел Генеральный штаб... Ну, мы и направили группу товарищей узнать, кто тут действует, кто есть в ближайшей тыловой полосе. Вот пошел товарищ Романов. У нас были дальние планы. Нам нужны были ворота для связи со всей Белоруссией. Нам нужны были ворота для того, чтобы направить организаторские группы и средства связи в те, как говорится, голые места, где работники оставили их, ушли. Таких мест было немало».

Витебск, как важный узел железных и шоссейных дорог, как заградительный щит в Прибалтику, имел для гитлеровского командования особое значение. И оно стремилось превратить его в мощный узел сопротивления, в непреодолимый барьер между группами армий «Север» и «Центр». Фашисты начали готовить город к круговой обороне. Особенно сильно укреплялись его восточная и северо-восточная части, которые были ближе всего к партизанской зоне и «Витебским воротам».

В оперативной сводке штаба 4-й Ударной армии за 16 февраля 1942 года отмечалось, что на рубеже Батраки— Разувайка — кирпичный завод и на высотах восточное Витебска противник спешно проводит оборонительные работы. Юго-западная окраина города минирована, на восточной — большое скопление артиллерии, склады горючего. В центре города расквартирован батальон пехоты, среди солдат много голландцев. В Андроновичах свыше батальона пехоты. На полевом аэродроме в Лужесно до 100 самолетов. Кроме того, на аэродроме, расположенном непосредственно в Витебске, находилось в то время до 200 самолетов. С марта 1942 года стали возводиться оборонительные сооружения в городе на Юрьевой горке, на Бешенковичской и Сенненской шоссейных дорогах. Для укрепления своей центральной армейской группировки германское командование перебросило на этот участок фронта до 23 дивизий. В феврале 1942 года из Франции в Витебск в спешном порядке прибыл 59-й немецкий армейский корпус.
О том, что увидели гитлеровские вояки, прибывшие из Франции на витебский участок фронта, лучше всего говорят их письма. Так, солдат 205 охранной дивизии 59-го армейского корпуса Отто Кюхер писал домой; «Дорогие родители! Теперь я узнал, что такое Россия и что называется войной в России. Каждый должен будет благодарить бога, если он вернется здоровым домой. Как только мы выгрузились из эшелона, с тех пор мы маршируем, спешим освободить наш полк, окруженный в г. Велиже».

«Моя дорогая! — писал жене немецкий солдат Отто Веилас.— Россия поставила перед нами совсем другие задачи, чем Франция. Быть может, некоторые думали, что на войну против русских можно идти, как на парад. Хотел бы я, чтобы кто-либо другой на моем месте побывал на этом параде».

Гитлеровцы любой ценой стремились удержать участок фронта под Витебском, обезопасить свой тыл. Они усиливают оккупационный режим. Город и область запруживаются час-. : тями вермахта, охранными дивизиями, штурмовыми отрядами, войсками СС. Если раньше гарнизон Витебска насчитывал от двух до трех тысяч солдат и офицеров, то в 1942 году численность его возросла до 4—5 тысяч и больше. В среднем на восемь жителей Витебска приходился один вооруженный оккупант.

Сильные вражеские гарнизоны и многочисленные штабы расположились вокруг Витебска на расстоянии от 3 до 10 километров. Например, в маленьком санаторном поселке Сосновка, где стоял штаб 3-й танковой армии противника, гарнизон доходил до 2 тысяч человек. Крупные гарнизоны были в поселках Вороны, Подберезье и других. Разумеется, не от спокойной жизни немецкое командование вынуждено было держать в городе и его окрестностях воинские части.

Являясь ближайшим тыловым районом всей немецкой группы армий «Центр», Витебская область с осени 1941 года была также важнейшей продовольственной базой снабжения фронтовых частей противника от Невеля до Орши. Здесь сосредоточились многочисленные базы, склады, конторы, через которые снабжались фронтовые части гитлеровской армии не только продовольствием, но и горюче-смазочными материалами, боеприпасами и фуражом. В Витебске долгое время находился склад трофейного имущества 59-го армейского корпуса, многочисленные базы 83-й и 403-й пехотных дивизий, центральная распределительная продовольственная контора хозяйственного отдела штаба 59-го армейского корпуса, по улице Буденного — большие склады лыж и саней, обеспечивавшие всю центральную группировку войск противника.
В городе усиливается полицейский режим. Вводится строжайшая система пропусков, .передвижение населения резко ограничивается, а в северо-восточном районе Витебска вовсе запрещается. 9 апреля 1942 года оккупанты издали; приказ, запрещавший местному населению входить в город и выходить из него без специальных пропусков полевой комендатуры. На окраинах города устанавливаются полицейские посты.
«Ушедшие в город люди,— докладывал командованию И. А. Крицкий, начальник штаба партизанского отряда М. Ф. Бирюлина,— пока не вернулись, так как пройти туда и выйти очень трудно. Пропусков на вход и выход из города не дают, а за хождение без пропусков посылают на работы от 8 до 12 дней».

С весны 1942 года оккупанты стали выдавать к паспортам специальные вкладыши разных цветов и периодически их меняли. В июле 1942 года патриоты Витебска переслали в штаб Калининского фронта инструкцию о русских паспортах, согласно которой комендантским управлением вооруженных сил в городе вводились новые образцы немецких документов. Подпольщикам удалось раздобыть и переправить советскому командованию подлинники этих документов. Таким образом, условия, в которых приходилось действовать витебским подпольщикам, складывались в это время под воздействием двух противоположных факторов. С одной стороны, разгром гитлеровских войск под Москвой, приближение линии фронта и образование «Витебских ворот» улучшили условия для работы в тылу противника, расширились связи подпольщиков с партизанскими отрядами, частями Советской Армии и партийными органами. Патриоты стали регулярно получать конкретную помощь, их деятельность приобрела более целенаправленный характер.
С другой стороны, усилился оккупационный режим. Резкое ограничение передвижения и жесточайший террор карательных органов врага усложнили работу в подполье. Вместе с тем интерес советского командования к Витебску все время возрастал. Это видно из постановления Военного Совета 4-й Ударной армии от 7 июля 1942 года «О мерах расширения партизанского движения в районах перед фронтом 4-й Ударной армии». «На территории Витебской и Смоленской областей,— подчеркивал Военный Совет,— проходят важнейшие стратегические коммуникации, по которым противник питает Ленинградскую и Западную группировки войсковыми резервами, боеприпасами и продовольст- вием».

Необходимо было парализовать эти коммуникации. А для этого прежде всего надо было хорошо поставить разведку, организовать сбор материалов о противнике, обеспечить своевременную доставку полученных данных войсковым ча- етям. Чтобы решить эти задачи, подпольщики должны были позаботиться о насаждении своих людей в таких учреждениях оккупантов и на таких должностях, которые давали бы возможность получать доступ к важным документам врага.

В этот период Витебский обком КП(б)Б предпринимает ряд мер по усилению организационно-партийного и военного руководства партизанским движением и подпольной борьбой патриотов области. В марте 1942 года в партизанский отряд М. Ф. Шмырева из-за линии фронта прибыла группа ответственных работников обкома партии, облисполкома и обкома комсомола во главе с секретарем обкома КП(б)Б, членом Военного Совета 4-й Ударной армии И. А. Стуловым, председателем облисполкома И. Н. Рябцевым и секретарем обкома ЛКСМБ В. И. Лузгиным. Вместе с ними прибыл представитель Центрального Комитета Компартии Белоруссии В. Р. Романов.

Ознакомившись на месте с обстановкой, с особенностями и характером партизанской и подпольной борьбы, работники обкома партии и облисполкома провели 4 апреля 1942 года первое совещание, на котором присутствовали командиры и комиссары партизанских отрядов суражско-витебской зоны М. Ф. Шмырев, Р. В. Шкредо, Д. Ф. Райцев, А. П. Дзик, Я. 3. Захаров, П. Бурунов, И. Ф. Миконенко, представитель 4-й Ударной армии Радин. Совещание положило начало объединению всех партизанских отрядов в одну бригаду. Ее командиром стал прославленный батька Минай — М. Ф. Шмырев, комиссаром — Р. В. Шкредо, начальником штаба — кадровый офицер Советской Армии Я. 3. Захаров.

В состав бригады вошли отряды М. Ф. Шмырева, Д. Ф. Райцева, А. П. Дзика, Я. 3. Захарова, М. Ф. Бирюлина. Создание крупной боевой единицы изменило характер и тактику партизанской борьбы. Имея мощную ударную силу, партизаны могли осуществлять операции крупных масштабов, успешно взаимодействовать с частями Советской Армии, удерживать образовавшиеся «Витебские ворота» и целые партизанские районы.
8 апреля 1942 года представитель ЦК КП(б)Б В. Р. Романов провел кустовое совещание командиров, комиссаров, начальников штабов, секретарей первичных партийных и комсомольских организаций партизанских отрядов. Оно проходило в деревне Шитики Суражского района. Обсуждались очередные задачи партизанского движения и партийно-массовой работы среди населения. Особое внимание было обращено на улучшение разведки в тылу врага, проведение смелых налетов на гарнизоны противника и усиление подполь- ной работы в городах и селах области.

Это второе по счету совещание, проведенное в тылу врага Центральным Комитетом КП(б)Б и Витебским обкомом партии совместно с представителями Советской Армии, показало, что открытие «ворот» создало исключительно благоприятные условия для усиления руководства партизанским движением и деятельностью партийно^патриотического подполья. «Весенний период 1942 года,— писал в ЦК КП(б)Б И. А. Стулов,— ознаменовался ростом партизанского движения и активизацией деятельности партизанских отрядов. Большая тяга в партизанские отряды проявлялась у жителей прифронтовых районов Белорусской Советской Социалистической Республики... Имеются все условия для разворота всенародной партизанской борьбы. В этом направлении мы и должны усилить свою руководящую и организующую работу».

20 марта 1942 года по решению ЦК КП(б)Б в районе действия 3-й и 4-й Ударных армий была создана Северо-Западная оперативная группа. В ее состав вошли ответственные партийные, советские и комсомольские работники республики: Г. Б. Эйдинов, В. Р. Романов, С. И. Сикорский, А. С. Шавров, М. В. Зимянин, П. Е. Крисанов, К. И. Бударин, Н. И. Красовский, А. М. Дядев, Л. Я. Горелик и другие. Основной базой группы являлась д. Шейно Калининской области, находившаяся в прифронтовой полосе. Группа действовала с марта по сентябрь 1942 года — до создания Белорусского штаба партизанского движения. Фактически она была преобразована в Белорусский штаб партизанского движения (БШПД). За это время через «Витебские ворота» было переправлено белорусским партизанам и подпольщикам большое количество оружия, боеприпасов, взрывчатки, литературы, заслано на территорию Белоруссии и Прибалтики много организаторских и диверсионных групп, в том числе группа В. 3. Хоружей в город Витебск. Представители ЦК КП(б)Б, Северо-Западной группы. Витебского обкома КП(б)Б и обкома комсомола постоянно находились в тылу противника, проводя большую организаторскую и массово-политическую работу как среди партизан, так и среди населения оккупированных гитлеровцами районов.

Все время были среди партизан, возглавляли их борьбу секретари Витебского обкома партии Иван Борисович Поздняков, Яким Александрович Жилянин, Михаил Игнатович Плисе, первый секретарь Витебского обкома ЛКСМБ Василий Иванович Лузгин. Неутомимо работали в тылу противника инструкторы, ответорганизаторы и другие посланцы обкома комсомола: Александра Шкуринова, Ася Жавнерко, Вадим Позняк, Валентина Радкевич, Вадим Розин, Филат Башкинцев, Валентина Марковская, Лена Чаплинская, Лена Козюля, Валя Карпушенко, Катя Шишко, Катя Шестакова, Нина Павловская, Татьяна Барсток и многие другие советские патриоты.

Работники ЦК КП(б)Б, Совета Министров БССР и ЦК ЛКСМБ, Витебского подпольного обкома партии и подпольного обкома комсомола исколесили сотни километров по занятой гитлеровцами территории области. Пренебрегая опасностью, подстерегавшей на каждом шагу, они личным примером воодушевляли население на борьбу с врагом. Общаясь постоянно с руководящими партийными, советскими, комсомольскими работниками, партизанами, подпольщиками, советские люди, временно подпавшие под фашистское иго, ощущали свою неразрывную связь с Большой зем- лей, с Коммунистической партией, Советским правительством, черпали веру в победу.

Наряду с обкомом КП(б)Б большую организационно-массовую работу в тылу противника проводил Витебский облисполком (председатель И. Н. Рябцев). Находясь в прифронтовой полосе, облисполком был непосредственным организатором органов Советской власти в освобожденных партизанами районах области. Уже в июне 1942 года председатель облисполкома И. Н. Рябцев докладывал Совету Министров БССР о том, что возобновилась работа местных органов власти в восьми сельсоветах и поселковом Совете Суражского района, а также в Николаевском сельсовете Витебского района, в шести сельсоветах Меховского района. Подобраны председатели Советов. Установлена связь облисполкома со «всеми районами области». И это под носом у оккупантов!

Вот что рассказывал летом 1942 года группе белорусских писателей, прибывших в тыл врага, о жизни в Суражском партизанском крае партизан Сенечка: «Наш район объявлен гитлеровцами вне закона как полностью партизанский. И нужно сказать, что мы себя совсем неплохо чувствуем в партизанском крае. У нас полностью восстановлены органы Советской власти. В одном из поселков на лучшем здании можно прочесть вывески: «Районный комитет КП(б) Белоруссии», «Райисполком», «Райком ЛКСМ Белоруссии». Во главе райисполкома — наш партизан из отряда Р. (имеется в виду отряд Д. Ф. Райцева.— Авт.), секретарь райкома комсомола, также партизан. В поселке открыты больница, аптека, столовая, имеются даже библиотека, хоровой и драматический кружки. Все это организовывали партизаны. Немцы берут налог за право обратиться к врачу, а наша партизанская больница лечит жителей и даже бесплатно выдает им лекарства. Население занятых врагом деревень приходит за помощью в нашу больницу. В партизанском крае полностью засеяна земля, идет подготовка к уборке урожая. Председателям колхозов мы рассказали, как надо прятать хлеб от оккупантов, как организовать защиту урожая. В поселке начали работать небольшой кожевенный завод, кустарная артель, хлебозавод. Райисполком оказывает большую помощь семьям красноармейцев, партизан и населению, пострадавшему от немецких грабителей». В этом рассказе речь идет о поселке Пудоть — центре Суражского партизанского края, с которым связаны подвиги и бессмертие легендарного батьки Миная. Таков был размах партизанского движения в Витебской области уже в начале 1942 года.

В апреле—мае 1942 года была установлена прямая телефонная связь между 1-й Белорусской партизанской бригадой, обкомом КП(б)Б, облисполкомом и воинскими частями, а также между соседними партизанскими бригадами и внутри бригад между отрядами. Эта связь действовала бесперебойно до 26 сентября 1942 года, т. е. до закрытия «Витебских ворот», а между отрядами — до марта 1943 года.
Широкое развитие партизанского движения вокруг Витебска содействовало активизации партийного и комсомольского подполья в городе. В феврале 1942 года под Витебском появились армейские разведывательные группы, снабженные радиостанциями. В свою очередь городские подпольные группы настойчиво искали надежные связи, куда бы можно было с пользой для дела передавать богатейшую информацию, откуда можно было бы получить советы, указания, рекомендации, взрывчатку для диверсий, политическую литературу.

Руководитель подпольной группы Кириллов 14 мая 1942 года сообщил Центральному Комитету КП(б)Б о том, что в Витебске существует организационно оформленная большая группа коммунистов, которая стремится установить связи с ЦК. Речь шла о подпольной группе 3. С. Балашова — П. М. Зайцева, которой ими было дано задание собирать разведывательные данные о противнике. П. М. Зайцев («Пленный», «Бывалый») возглавил затем одну из наиболее активных диверсионных групп, которая осуществила десятки успешных диверсий на железных дорогах под Витебском.

Многие подпольные группы города налаживают связи одновременно по нескольким направлениям, что до некоторой степени ослабляло конспирацию, но расширяло поле деятельности патриотов. 23 апреля 1942 года ответорганизатор обкома КП(б)Б по Оршанскому кусту Г. Д. Резников, информируя секретаря обкома партии о деятельности отряда Д. Ф. Райцева, писал, что «установлена почти ежедневная связь с Витебском. Выводят оттуда людей, есть возможность организовать партизанский отряд из витеблян».

Установив надежные связи с партизанскими отрядами, а через них с партийными и комсомольскими органами, с частями Советской Армии, витебские подпольщики усиливают удары по врагу, нанося ему серьезный урон. Весной 1942 года В. Р. Романов в донесении ЦК КП(б)Б писал: «Находясь в одной из партизанских групп отряда т. Райцева в 8—9 километрах от Витебска, в д. Букатино, я в ночь с 15 на 16 апреля с. г. наблюдал, как наша авиация бомбардировала немецкий гарнизон, расположенный в гор. Витебске. Между 10 и 11 часами вечера мы с комиссаром отряда тов. Миконенко услышали шум авиационных моторов. Прислушавшись, установили, что самолеты летят на Витебск. Через несколько минут над городом появилось множество ракет. После этого мы услышали сильные взрывы сброшенных с самолетов бомб... Бомбардировка продолжалась свыше 3 часов... Над городом появилось большое зарево огня, два раза мы слышали сильные и продолжительные взрывы. Утром из Витебска пришел разведчик из отряда тов. Райцева и сообщил, что летчики уничтожили два немецких склада с боеприпасами, бензосклад и разбили несколько домов, где были расположены немецкие солдаты и офицеры.

Характерно отметить, что все население д. Букатино при налете наших самолетов на Витебск вышло на улицу и, видя работу наших летчиков, рукоплескало... Слышались возгласы: «Браво нашим летчикам!», «Вот это да! Вот это молодцы!»

Объекты для бомбардировки указывали советским летчикам с помощью ракет подпольщики Витебска. Примечательно, что оперативная связь между витебским подпольем и партизанскими отрядами была к этому времени настолько четкой, что уже утром партизаны имели исчерпывающую информацию о результатах ночного налета.

Деятельность партийных, советских и комсомольских органов области по развертыванию массового партизанского движения вскоре дала замечательные результаты. К лету 1942 года партизанское движение и подпольная деятельность в области достигли огромных размеров. На ее территории уже действовало 17 партизанских бригад. До 16 тысяч патриотов находились в скрытых партизанских резервах и были готовы в любую минуту встать под ружье. Чтобы оперативно руководить этим движением, еще больше укрепить связи, установившиеся между подпольщиками города и партизанскими бригадами и отрядами, по решению Витебского обкома КП(б)Б в мае 1942 года был введен институт ответорганизаторов обкома партии. Каждый ответорганизатор осуществлял партийное руководство партизанским движением и подпольной борьбой на территории определенной группы районов. Область была разделена на четыре куста: Витебский, Оршанский, Полоцкий и Лепельский.

Витебский куст включал город Витебск, Витебский, Суражский, Городокский, Меховский и Лиозненский районы. Ответорганизатором здесь являлся Василий Романович Кудияов. Для налаживания комсомольской работы в тылу противника были утверждены ответорганизаторы по линии об- кома комсомола. По Витебскому кусту им стала Александра Николаевна Шкуринова.
Повсеместно создавались подпольные райкомы партии и комсомола. На 1 октября 1942 года в области уже действовало 16 райкомов КП(б)Б. К концу 1942 года было создано 18 подпольных райкомов комсомола.
Отсутствие партийного центра в Витебске в тот период в значительной мере компенсировалось работой армейских и оперчекистских групп. Они внесли оживление в подпольную работу, активизировали деятельность ранее созданных групп патриотов, создали много новых как в городе, так и в его окрестностях.

8 февраля 1942 года в район Витебска прибыла армейская разведгруппа Михаила Родионовича Ефимова от штаба Калининского фронта. Через месяц в шестнадцати километрах от Витебска высадилась группа Павла Васильевича Буткевича, а в апреле 1942 года в Чановской даче близ Витебска обосновалась группа «Егора» — Юрия Сергеевича Рудакова. Сюда же вскоре прибыла группа Адама Оттовича Берзина. 29 июля для сбора разведданных о немецких гарнизонах Витебска и Городка прибыла спецгруппа Николая Соловьева, которую вскоре возглавил П. А. Крылатых. Для работы в самом городе 29 и 31 марта 1942 года были выброшены сразу две группы: М. М. Стаховича и В. А. Медведева. Весной 1942 года под Витебском снова появилась разведгруппа М. И. Ковалева, заброшенная сюда еще осенью 1941 года. Примерно в это же время активно стали работать на Витебск оперчекистские группы: А. П. Максименко («Неуловимые»), Ф. И. Новикова («Невского»), П. М. Зайцева и другие.
Успеху в работе этих групп способствовало то, что они, ; как правило, располагались в районах действия партизанских отрядов и бригад, получали от них проводников, адреса,. явки. Это ускоряло и облегчало установление связей с подпольщиками.

Витебское подполье служило надежной опорой для многих спецгрупп. Их взаимные контакты и сотрудничество приносили хорошие результаты. Подпольщики помогали армейским группам легализовать в городе их людей, собирали разведданные о противнике. Подпольные организации получали от разведчиков ценные советы и практическую помощь, учились у них конспирации, перенимали методы и формы ведения разведки.
Особенно тесные связи с разведчиками поддерживала группа медицинских работников города, которую возглавляла К. С. Околович. У них была настоящая база армейских разведчиков. В конце 1941 года на территорию Лиозненского района был заброшен советский разведчик В. И. Чирков. В марте 1942 года под видом бежавшего военнопленного он проник в Витебск. Многие горожане ему сочувствовали, предлагали свои услуги. Вскоре он познакомился с К. С. Околович. От нее получил документы на имя Володи Белицкого, оформил городскую прописку.

Опираясь на группу медицинских работников, Чирков успешно вел разведку в городе до конца 1942 года. К. С. Околович связала его со многими патриотами, от которых он получал информацию о всех важнейших объектах врага в различных районах города. Для разведчика было подобрано до десяти конспиративных квартир. В одних он жил и укрывался во время облав. Это квартиры сестер Леоновых, врача Т. М. Широченко и сестер Вишневских на Марковщине, Н. В. Любченко — по Городокскому шоссе. Другие — были местом сосредоточения поступавшей информации, в частности квартира дяди Миши по улице Гоголя. Третьи — использовались для встреч с подпольщиками. В этом отношении наиболее удобной была квартира А. С. Стояковой по улице 7-я Куйбышева, 12.

Улица была тихая, что обеспечивало скрытность подходов к дому 68-летней патриотки А. С. Стояковой. С первых дней оккупации города она активно включилась в подпольную работу. Мать троих коммунистов, сражавшихся на фронте, хотела быть достойной своих детей. Накануне вступления оккупантов в город Анна Степановна организовала пионеров и комсомольцев своей улицы на сбор бутылок. У сына-шофера взяла весь запас бензина и с помощью ребят - приготовила огромное количество бутылок с горючей смесью для борьбы с танками противника.

Когда в город пришли гитлеровцы, она укрывала у себя коммунистов, в том числе секретаря Железнодорожного райкома партии И. Г. Григорьева, являлась связной. В своем доме Анна Степановна хранила большую библиотеку политической литературы, за что подверглась аресту и избиению летом 1942 года. Ее дом вплоть до января 1943 года был местом встреч подпольщиков.

С лета 1942 года, когда в город стала регулярно поступать диверсионная техника, Анна Степановна в своей хозяйственной сумке под овощами и продуктами неутомимо разносила мины, взрывчатку по многим адресам. 21 января 1943 года А. С. Стоякова вторично попала в лапы фашистов. Ее содержали как особо опасную преступницу. После каждого допроса, длившегося по 5—6 часов, вплоть до 4 февраля 1943 года, следователь 2-го отдела службы порядка Н. Петров требовал от начальника тюрьмы: «Бондареву и Стоякову отдельно по камерам и отдельно от находящихся в тюрьме Греньковой А. (камера 2) и Каминской (камера 4)». 4 февраля 1943 года славная советская патриотка А. С. Стоякова была расстреляна. Она погибла, не склонив головы перед врагом, не выдав никого из своих товарищей по подполью. За высокое мужество в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками А. С. Стоякова посмертно награждена орденом Отечественной войны II степени. ; В. И. Чирков связал медработников с армейской разведгруппой М. Р. Ефимова, а вскоре в город пришла радистка этой группы М. М. Кирюхина (ныне Калугина). К. С. Околович оформила ей паспорт на имя жительницы Витебска Виктории Степановны Троховой («Маринка», «Витя»), Более двух лет она успешно выполняла в городе задания командования. 7 и 20 мая 1942 года К. С. Околович вывела из города две группы людей, в которых насчитывалось до 30 человек. Среди них были коммунисты И. Г. Григорьев, И. К. Оскер, 3. И. Козырева, П. Сафронов, А. Д. Торопин, Киршин. Многие имели медицинские справки, выданные Околович. Вот образец одной из них: «Гражданин Оскер И. К. находился на излечении во 2-й городской больнице г. Витебска с 2.1У по 1.У.42 г. от воспаления легких. Возвращается к себе домой в д. Королеве Витебского округа».

После выхода из оккупированного Витебска И. Г. Григорьев докладывал обкому партии: «5 мая 1942 года ко мне на квартиру зашли Торопин и Киршин и сообщили о том, что группа коммунистов и члены их семей собираются уходить в советский тыл по направлению Барвина перевоза, и они просили меня зайти на квартиру, где жил Торопин. 6 мая пришел к Торопину, который провел на квартиру к некоему Сафронову, а Сафронов — к Оскеру. Здесь я узнал, что способствует выходу из города врач Околович, которая была связана с Оскер. 7 мая уйти из города я не мог, так как истекал срок паспорта. К тому же нужно было кое-что уточнить о расположении немецких войск в городе и поселках. Я отложил уход до 20 мая. Проведя первую группу, Околович явилась ко мне на квартиру и сообщила, что все в порядке — люди благополучно ушли из города. Она ознакомила меня с приказом И. В. Сталина № 130. 20 мая при содействии Околович я с группой в 17 человек ушел из Витебска».